Неточные совпадения
— И сейчас же рассуждает: «Но ведь это, говорит,
пройдет; это там, в
институте, да дома легко прослыть умницею-то, а в свете, как раз да два щелкнуть хорошенько
по курносому носику-то, так и опустит хохол».
Жажда семейной ласки, материнской, сестриной, нянькиной ласки, так грубо и внезапно оборванной, обратилась в уродливые формы ухаживания (точь-в-точь как в женских
институтах «обожание») за хорошенькими мальчиками, за «мазочками»; любили шептаться
по углам и,
ходя под ручку или обнявшись в темных коридорах, говорить друг другу на ухо несбыточные истории о приключениях с женщинами.
— И создал я себе такую, того-этого, горделивую мечту: человек я вольный, ноги у меня длинные — буду
ходить по базарам, ярманкам,
по селам и даже монастырям, ну везде, куда собирается народ в большом количестве, и буду ему петь
по нотам. Год я целый, ты подумай, окрылялся этой мечтой, даже
институт бросил… ну, да теперь можно сказать: днем в зеркало гляделся, а ночью плакал, как это говорится, в одинокую подушку. Как подумаю, как это я, того-этого, пою, а народ, того-этого, слушает…
Запоздалый грузовик
прошел по улице Герцена, колыхнув старые стены
института. Плоская стеклянная чашечка с пинцетами звякнула на столе. Профессор побледнел и занес руки над микроскопом так, словно мать над дитятей, которому угрожает опасность. Теперь не могло быть и речи о том, чтобы Персиков двинул винт, о нет, он боялся уже, чтобы какая-нибудь посторонняя сила не вытолкнула из поля зрения того, что он увидал.
По рядам девочек
прошел ропот: это было наказание, достойное разве что седьмушек! Оставить без передника старшую воспитанницу, воспитанницу выпускного класса, считалось в
институте величайшим позором, и такое наказание ложилось клеймом на весь класс.
Хорошая, дорогая Люда! Сколько лет
прошло с тех пор, как Нина переселилась в лучший мир, а Люда до сих пор не может удержаться от слез, когда говорит про нее… Она, Люда, утверждает, что, очевидно, судьба связала ее с Ниной, судьба подсказала ей принять
по окончании
института место на Кавказе, судьба помогла случайно встретить князя Георгия, который стал ей отцом и другом, сделал ее своей приемной дочерью…
Классная дама, тихо ступая,
ходила по узким пространствам между рядами кроватей, «переулкам», как их называли в
институте, и наконец, пожелав нам доброй ночи, исчезла за дверью своей комнаты, помещавшейся подле дортуара.
Он мог без устали, изо дня в день работать до шестнадцати часов и никуда не
ходил, кроме заседаний «
Института», где был уже членом
по разряду «Надписей и литературы» (и где его приятелем был Ренан), и визитов к вдове Огюста Конта — престарелой и больной; к ней и наш Вырубов являлся на поклон и, как я позднее узнал, поддерживал ее материально.